We always get back to the basics.
Написание фанфиков среди моих знакомых было модно лет четырнадцать назад. С тех пор увлечение прошло, знакомые разбежались кто куда. Но попался вдохновляющий лично меня материал, появилось "лишнее" свободное время, руки сами потянулись к клавиатуре. Знаю, что потом мне станет смешно и немного стыдно, и всё написанное так или иначе окажется в корзине. Ну а пока я оторву на память кусочек написанного и просто оставлю это здесь.просто оставлю это здесь.
Протагонист случайно попадает в загадочный спортивный лагерь для подростков. Поняв, что он не вытягивает задаваемую тренером планку, он пытается наверстать сверстников.
...Один, два, три, четыре, пять. На шестой раз руки предательски задрожали, остановив моё лицо в сантиметрах от перекладины. Я дернул ногами, дотянулся до турника подбородком и спрыгнул на землю. Приняв упор лёжа, начал отжиматься. Выполнив пятнадцать отжиманий, я сел на траву и перевёл дух.
В лагере было тихо. По аллеям не разносился ставший уже привычным командный голос тренера, не гомонили наши несовершеннолетние спортсмены. Птицы затихли, не нарушая ночное безмолвие своими трелями. Даже ветер не шелестел листвой. «Моё сопение, должно быть, слышно по всему лагерю», подумал я. Со спортплощадки мне был виден одинокий фонарь на площади, тусклым светом озарявший скамейки и ближайшие домики. Луна в безоблачном небе светила гораздо ярче. Я подумал, что если тренер или вожатая выйдут на ночной обход, я наверняка успею их заметить и спрятаться в ближайших кустах. Несмотря на то, что ничего предосудительного – кроме нарушения режима дня, разумеется – я не делал, лишний раз встречаться с нашей маленькой администрацией не хотелось.
Посчитав, что положенная минута отдыха прошла, я вновь залез на турник. В этот раз я подтянулся всего пять раз, отчаянно дрыгая ногами на последних двух повторениях. Не делая паузы, я начал отжиматься.
– Нарушаешь? – раздался над моим ухом чей-то голос. От неожиданности я повалился на траву и с испугом уставился на тёмный силуэт, нависший надо мной в лунном свете.
– Саечка за испуг, – прокомментировал силуэт знакомым голосом и попытался щёлкнуть меня по подбородку. Я отдернул голову, перехватил руку и машинально попытался её выкрутить. Наработанные за пару лет борцовских тренировок рефлексы хоть и притупились, но продолжали действовать. Силуэт пискнул и повалился на меня. Я обхватил упавшее тело свободной рукой за шею так, что его голова оказалась притиснутой к моему плечу, и зачем-то прошептал:
– Тсс!
Тело на секунду замерло, а затем начало барахтаться, вырываясь из моего захвата:
– Ты дурак, что ли?!
Наконец я понял, кому принадлежит этот голос – Кате, нашему лагерному «шилу-в-попе». Я разжал захват, девочка вскочила, попятилась и прошипела:
– Псих ненормальный!
– Извини, не узнал тебя в темноте, – я поднялся с травы и развел руками в примиряющем жесте. – Не ждал, что кто-то придёт сюда ночью. Ты что здесь делаешь?
– Это ты что здесь делаешь? – возмущённо спросила Катя, сделав ударение на «ты». – Пыхтишь на весь лагерь! Мы думали, что это Синий Мертвец пришёл за нами!
– Синий мертвец? – переспросил я. – Это что ещё за ерунда?
– А это мы с девчонками после отбоя страшные истории рассказывали, – хихикнула Катя. – Про Синего Мертвеца, про Черную Руку, про Красное Пятно, про Гроб на колёсиках…
– В общем, полный ассортимент школьного фольклора, – я понимающе кивнул. – Ну а сюда-то ты чего прискакала? Спать же пора!
– Так я же тебе говорю, что ты пыхтишь на весь лагерь! Вот я и пришла посмотреть, кто это тут в темноте шастает! Жаль, что ты не Синий Мертвец.
– Чего это «жаль»? – изумился я.
– Ну, представь, как было бы здорово! – сказала Катя восторженным голосом. – Ночь, луна, и Синий Мертвец в темноте бродит!
– Да уж, – промычал я, – романтика во все поля. Прямо Эдвард Каллен, не меньше.
– Что за Эдвард? – заинтересовалась Катя.
– Да так, – я неопределенно махнул рукой. – Вампир такой был… или будет, если говорить точнее. Девочкам очень нравился.
У Кати загорелись глаза:
– Расскажи!
– Нет, – отрезал я. – Не время и не место. И вообще, иди спать, поздно уже.
– А сам-то чего спать не идёшь?
– Мне ещё позаниматься надо.
– За день не назанимался? – усмехнулась Катя.
– Получается, что нет.
Я подпрыгнул, ухватился за турник и начал подтягиваться. «Один, два, три, четыре…» На пятый раз сил не хватило. Я завис на полусогнутых руках на пару секунд, но потом сознание того, что на меня смотрит девочка, подстегнуло меня, и через «не могу» я подтянулся пятый раз. Спрыгнув, я начал отжиматься.
– Негусто, – прокомментировала из-за спины Катя.
– Нормально, – пропыхтел я между отжиманиями.
– Слабак, – сказал чей-то третий голос.
Закончив отжимания, я обернулся. Рядом с Катей стояла ещё одна девочка. По высокому росту и торчащим косичкам я узнал Полину.
– Можешь больше? – поинтересовался я.
– Да как два пальца, – презрительно фыркнула Полина.
– Ну так давай, блесни, – я указал на турник.
– Ага, сейчас! – Полина снова фыркнула. – Делать мне больше нечего, как ночью по турникам скакать!
– Поль, он мне про вампира рассказывать не хочет! – пожаловалась подруге Катя.
– Что за вампир? – деловым тоном осведомилась Полина.
– Этот, как его… Эдмонд… Или Эдвин… Как его зовут? – Катя повернулась ко мне.
– С ябедами не разговариваю, – отрезал я. – Спокойной ночи, девочки.
Я развернулся, направляясь к душевым, но Полина схватила меня за руку. Захват был не по-девчоночьи крепким.
– Рассказывай! – потребовала Полина.
Я посмотрел на неё, на захват, снова на неё.
– Отпусти, – тихо попросил я.
– Расскажешь? – требовательно спросила Полина.
– Сейчас – нет, – ответил я.
Полина ещё сильнее стиснула мою руку:
– Тогда никуда не пойдёшь!
Я сделал глубокий вдох, стараясь погасить гнев, и спросил:
– Полина, ты понимаешь, что если мы сейчас начнем драку, поднимется шум и сбежится весь лагерь? Влетит мне, влетит тебе, влетит Кате, если она не успеет спрятаться.
– А мне-то за что? – обиделась Катя.
– Мы перебудим всех ребят. Тренер будет «ездить по мозгам», сначала нам троим, потом всем, кто пришел посмотреть. Весь лагерь будет считать нас врагами. Зачем нам это? – продолжал я, обращаясь к Полине. – Ты хочешь подраться? Так давай после обеда отойдем в сторонку и спокойно подеремся, как нормальные люди. Хочешь сказочку услышать? Так я её тебе расскажу, только не здесь и не сейчас. Чего ты заводишься-то?
Полина какое-то время сверлила меня взглядом, потом отшвырнула мою руку.
– Нужен ты мне больно! – рявкнула девочка, и, резко развернувшись, зашагала в сторону домиков. – Катька, пошли!
Катя виновато посмотрела на меня и неслышно побежала за подругой. Я проводил девочек взглядом и пошел к душевой.
Возле душевой, подпирая стену, стояла Лариса.
– Ещё один нарушитель распорядка, – усмехнулся я. – Спинку мне потрёшь?
Лариса не ответила. Её лицо скрывала тень.
– Ну, нет так нет, – я пожал плечами. – Тогда я один сполоснусь.
– Ты правда стал бы драться с Полинкой? – спросила Лариса.
– Не знаю. Не хотел бы.
– Она очень сильная, – сказала из тени Лариса. – Точно сильнее тебя. Может быть, даже сильнее Марии Петровны.
– Я заметил. Но сила – не гарантия победы в драке.
– Тебя бы она победила.
– Возможно, – кивнул я Ларисе. – Но ей бы тоже досталось. Я не верю, что девочек бить нельзя. Иногда это делать не только можно, но и нужно.
Лариса оттолкнулась от стены, и её лицо, вынырнув из тени, оказалось рядом с моим.
– Ты не похож на обычных мальчишек, – сказала Лариса, глядя мне в глаза. – Откуда ты взялся?
– Из автобуса, – честно ответил я. – А откуда взялась ты?
Лариса помолчала, изучая меня своими огромными бездонными глазами, а потом улыбнулась:
– Издалека.
Она развернулась и пошла по дорожке в сторону домиков. Я озадаченно смотрел ей вслед. Из всех девочек лагеря Лариса была, пожалуй, самой загадочной. Впрочем, напомнил я себе, весь этот мир для меня до сих пор остаётся одной большой загадкой, и у меня до сих пор нет ни одной подсказки для её решения.
Когда я, вздрагивая от ночной прохлады, вернулся в наш домик, все уже спали. Семен смешно посапывал, подперев щёку кулаком; Алик раскинулся по всей кровати, напоминая «Витрувианского человека» да Винчи; Данила даже во сне сохранял строгое выражение лица Настоящего Пионера. Едва моя щека коснулась подушки, как в глубокий безмятежный сон провалился и я.
Протагонист случайно попадает в загадочный спортивный лагерь для подростков. Поняв, что он не вытягивает задаваемую тренером планку, он пытается наверстать сверстников.
...Один, два, три, четыре, пять. На шестой раз руки предательски задрожали, остановив моё лицо в сантиметрах от перекладины. Я дернул ногами, дотянулся до турника подбородком и спрыгнул на землю. Приняв упор лёжа, начал отжиматься. Выполнив пятнадцать отжиманий, я сел на траву и перевёл дух.
В лагере было тихо. По аллеям не разносился ставший уже привычным командный голос тренера, не гомонили наши несовершеннолетние спортсмены. Птицы затихли, не нарушая ночное безмолвие своими трелями. Даже ветер не шелестел листвой. «Моё сопение, должно быть, слышно по всему лагерю», подумал я. Со спортплощадки мне был виден одинокий фонарь на площади, тусклым светом озарявший скамейки и ближайшие домики. Луна в безоблачном небе светила гораздо ярче. Я подумал, что если тренер или вожатая выйдут на ночной обход, я наверняка успею их заметить и спрятаться в ближайших кустах. Несмотря на то, что ничего предосудительного – кроме нарушения режима дня, разумеется – я не делал, лишний раз встречаться с нашей маленькой администрацией не хотелось.
Посчитав, что положенная минута отдыха прошла, я вновь залез на турник. В этот раз я подтянулся всего пять раз, отчаянно дрыгая ногами на последних двух повторениях. Не делая паузы, я начал отжиматься.
– Нарушаешь? – раздался над моим ухом чей-то голос. От неожиданности я повалился на траву и с испугом уставился на тёмный силуэт, нависший надо мной в лунном свете.
– Саечка за испуг, – прокомментировал силуэт знакомым голосом и попытался щёлкнуть меня по подбородку. Я отдернул голову, перехватил руку и машинально попытался её выкрутить. Наработанные за пару лет борцовских тренировок рефлексы хоть и притупились, но продолжали действовать. Силуэт пискнул и повалился на меня. Я обхватил упавшее тело свободной рукой за шею так, что его голова оказалась притиснутой к моему плечу, и зачем-то прошептал:
– Тсс!
Тело на секунду замерло, а затем начало барахтаться, вырываясь из моего захвата:
– Ты дурак, что ли?!
Наконец я понял, кому принадлежит этот голос – Кате, нашему лагерному «шилу-в-попе». Я разжал захват, девочка вскочила, попятилась и прошипела:
– Псих ненормальный!
– Извини, не узнал тебя в темноте, – я поднялся с травы и развел руками в примиряющем жесте. – Не ждал, что кто-то придёт сюда ночью. Ты что здесь делаешь?
– Это ты что здесь делаешь? – возмущённо спросила Катя, сделав ударение на «ты». – Пыхтишь на весь лагерь! Мы думали, что это Синий Мертвец пришёл за нами!
– Синий мертвец? – переспросил я. – Это что ещё за ерунда?
– А это мы с девчонками после отбоя страшные истории рассказывали, – хихикнула Катя. – Про Синего Мертвеца, про Черную Руку, про Красное Пятно, про Гроб на колёсиках…
– В общем, полный ассортимент школьного фольклора, – я понимающе кивнул. – Ну а сюда-то ты чего прискакала? Спать же пора!
– Так я же тебе говорю, что ты пыхтишь на весь лагерь! Вот я и пришла посмотреть, кто это тут в темноте шастает! Жаль, что ты не Синий Мертвец.
– Чего это «жаль»? – изумился я.
– Ну, представь, как было бы здорово! – сказала Катя восторженным голосом. – Ночь, луна, и Синий Мертвец в темноте бродит!
– Да уж, – промычал я, – романтика во все поля. Прямо Эдвард Каллен, не меньше.
– Что за Эдвард? – заинтересовалась Катя.
– Да так, – я неопределенно махнул рукой. – Вампир такой был… или будет, если говорить точнее. Девочкам очень нравился.
У Кати загорелись глаза:
– Расскажи!
– Нет, – отрезал я. – Не время и не место. И вообще, иди спать, поздно уже.
– А сам-то чего спать не идёшь?
– Мне ещё позаниматься надо.
– За день не назанимался? – усмехнулась Катя.
– Получается, что нет.
Я подпрыгнул, ухватился за турник и начал подтягиваться. «Один, два, три, четыре…» На пятый раз сил не хватило. Я завис на полусогнутых руках на пару секунд, но потом сознание того, что на меня смотрит девочка, подстегнуло меня, и через «не могу» я подтянулся пятый раз. Спрыгнув, я начал отжиматься.
– Негусто, – прокомментировала из-за спины Катя.
– Нормально, – пропыхтел я между отжиманиями.
– Слабак, – сказал чей-то третий голос.
Закончив отжимания, я обернулся. Рядом с Катей стояла ещё одна девочка. По высокому росту и торчащим косичкам я узнал Полину.
– Можешь больше? – поинтересовался я.
– Да как два пальца, – презрительно фыркнула Полина.
– Ну так давай, блесни, – я указал на турник.
– Ага, сейчас! – Полина снова фыркнула. – Делать мне больше нечего, как ночью по турникам скакать!
– Поль, он мне про вампира рассказывать не хочет! – пожаловалась подруге Катя.
– Что за вампир? – деловым тоном осведомилась Полина.
– Этот, как его… Эдмонд… Или Эдвин… Как его зовут? – Катя повернулась ко мне.
– С ябедами не разговариваю, – отрезал я. – Спокойной ночи, девочки.
Я развернулся, направляясь к душевым, но Полина схватила меня за руку. Захват был не по-девчоночьи крепким.
– Рассказывай! – потребовала Полина.
Я посмотрел на неё, на захват, снова на неё.
– Отпусти, – тихо попросил я.
– Расскажешь? – требовательно спросила Полина.
– Сейчас – нет, – ответил я.
Полина ещё сильнее стиснула мою руку:
– Тогда никуда не пойдёшь!
Я сделал глубокий вдох, стараясь погасить гнев, и спросил:
– Полина, ты понимаешь, что если мы сейчас начнем драку, поднимется шум и сбежится весь лагерь? Влетит мне, влетит тебе, влетит Кате, если она не успеет спрятаться.
– А мне-то за что? – обиделась Катя.
– Мы перебудим всех ребят. Тренер будет «ездить по мозгам», сначала нам троим, потом всем, кто пришел посмотреть. Весь лагерь будет считать нас врагами. Зачем нам это? – продолжал я, обращаясь к Полине. – Ты хочешь подраться? Так давай после обеда отойдем в сторонку и спокойно подеремся, как нормальные люди. Хочешь сказочку услышать? Так я её тебе расскажу, только не здесь и не сейчас. Чего ты заводишься-то?
Полина какое-то время сверлила меня взглядом, потом отшвырнула мою руку.
– Нужен ты мне больно! – рявкнула девочка, и, резко развернувшись, зашагала в сторону домиков. – Катька, пошли!
Катя виновато посмотрела на меня и неслышно побежала за подругой. Я проводил девочек взглядом и пошел к душевой.
Возле душевой, подпирая стену, стояла Лариса.
– Ещё один нарушитель распорядка, – усмехнулся я. – Спинку мне потрёшь?
Лариса не ответила. Её лицо скрывала тень.
– Ну, нет так нет, – я пожал плечами. – Тогда я один сполоснусь.
– Ты правда стал бы драться с Полинкой? – спросила Лариса.
– Не знаю. Не хотел бы.
– Она очень сильная, – сказала из тени Лариса. – Точно сильнее тебя. Может быть, даже сильнее Марии Петровны.
– Я заметил. Но сила – не гарантия победы в драке.
– Тебя бы она победила.
– Возможно, – кивнул я Ларисе. – Но ей бы тоже досталось. Я не верю, что девочек бить нельзя. Иногда это делать не только можно, но и нужно.
Лариса оттолкнулась от стены, и её лицо, вынырнув из тени, оказалось рядом с моим.
– Ты не похож на обычных мальчишек, – сказала Лариса, глядя мне в глаза. – Откуда ты взялся?
– Из автобуса, – честно ответил я. – А откуда взялась ты?
Лариса помолчала, изучая меня своими огромными бездонными глазами, а потом улыбнулась:
– Издалека.
Она развернулась и пошла по дорожке в сторону домиков. Я озадаченно смотрел ей вслед. Из всех девочек лагеря Лариса была, пожалуй, самой загадочной. Впрочем, напомнил я себе, весь этот мир для меня до сих пор остаётся одной большой загадкой, и у меня до сих пор нет ни одной подсказки для её решения.
Когда я, вздрагивая от ночной прохлады, вернулся в наш домик, все уже спали. Семен смешно посапывал, подперев щёку кулаком; Алик раскинулся по всей кровати, напоминая «Витрувианского человека» да Винчи; Данила даже во сне сохранял строгое выражение лица Настоящего Пионера. Едва моя щека коснулась подушки, как в глубокий безмятежный сон провалился и я.
-
-
15.08.2015 в 08:43-
-
16.08.2015 в 15:50-
-
16.08.2015 в 22:15-
-
17.08.2015 в 21:49*глубокомысленно* Значит, вместо мальчика надо вписать девочку, и весь ваш слеш пойдёт на ура даже у Милонова! И аудиторию больше соберете.
Какие же вы, слешеры, недогадливые...
-
-
18.08.2015 в 13:13